«Вейка».
Остановимся на другом продукте столичной, если хотите «культуры»: доморощенном, безобразно грязном, подгородном «вейке», что в дни масленой недели наводняет наш лощеный Петербург.
С одной стороны, бойкий, блещущий закладкою лихач, с другой в рваном зипунишке бедный подгородный чухонец, в санках которого если сядут двое, ноги положительно деть некуда.
И откуда у столичного обывателя такая любовь к «вейке», что он предпочитает его извозчику; уже не бубенчики же его соблазняют, не потешные «рицать копек», которые чухонец неизменно произносит, куда бы вы его ни нанимали.
Объяснить это дедовским обычаем тоже невозможно; Москва чухон не признает даже и на масленой, а уж где же, как не в Москве хранят заветы родной старины.
Старожилы Петербурга уверяют, что вейка появился у нас лет тридцать назад не более. Этот вейка был подгородным крестьянином, которому ради подспорья в заработке разрешено было прийти на помощь столичному извозчику, на которого на масленой – являлся усиленный спрос.
«Вейка» по новизне, первое время увлекал обывателя своей оригинальностью, и созидая на этом свое благополучие, постарался глубоко пустить корни в столичную жизнь.